Прежде всего стоит отметить, что Николай Вадимович является приверженцем интенсивных систем освоения иностранного языка, последователем методов Генриха Шлимана и Николая Морозова. Эти методы очень интересно и увлекательно описаны в книге Николая Бодрова.
Но автор не просто брал эти методы, а осмысливал по-своему, приспосабливал под себя, поэтому стоит говорить о системе Николая Бодрова как об отдельном методе.
Книгу Николая Вадимовича Бодрова «Как изучать английский язык самостоятельно. Нестандартные приемы самообучения» можно почитать, скачать или купить вот здесь
Небольшие выдержки из книги:
Прежде всего я попытался скорректировать под свои возможности главный стержень шлимановского метода: чтение — пересказ — проверка — запись — заучивание. На этой основе после ряда комбинаций я и выстроил свою цепочку, свой алгоритм работы с языком. Конкретно я стал делать следующим образом. Внимательно прочитав два-три раза предварительно переведенный текст, я тут же пробовал его пересказать, необязательно дословно, даже лучше, если своими словами. Но «своих»-то английских слов сперва просто не было или, во всяком случае, очень не хватало, чтобы позволить себе хоть какую-то степень свободы в рамках данного текста. Поэтому сначала приходилось лишь заучивать наизусть, что тоже было полезно. Так продолжалось около двух месяцев. Одновременно я много читал (и «по-морозовски» в том числе), в ударном порядке запоминал слова, вникал в грамматику. Постепенно, по мере накопления в памяти запаса слов (где-то порядка тысячи — первой, самой драгоценной тысячи), я смог перейти от жесткого заучивания текстов к более свободной и, надо сказать, более увлекательной форме: внутри абзаца мог позволить себе некоторое отступление от книжного языка, заменив его маленькой собственной импровизацией. И хотя эта импровизация была чаще всего примитивной и ошибки громоздились одна на другую — я это чувствовал, — а проверить и исправить их было некому, я все-таки стал замечать ежедневный, пускай небольшой, но нарастающий прогресс: язык за зубами становился более раскованным и подвижным. И вот тут-то я начал отчетливо осознавать, насколько великую роль при изучении иностранного языка играет желание и стремление по возможности свободно и нестандартно выражать свои мысли, даже если поначалу это получается более чем коряво и не без внутренней борьбы или так называемых «душевных» мук. Если я, например, прочитал текст и более-менее сносно пересказываю его дословно — это хорошо. Но если я пытаюсь еще как-то и «поиграть» с этим текстом, немного отступить от авторских слов, заменив их другими, может быть, и не вполне соответствующими, но как бы своими, — то есть, если я пытаюсь, как говорят музыканты, играть не точно по нотам, а где-то «около нот», но при этом и не уходя далеко от темы-мелодии, вот тут-то и начинается настоящая «раскрутка» иностранного языка в моем сознании и вживание в него. Ведь в этом случае я ощущаю себя по отношению к языку данного текста (если не вообще к языку) уже немного как хозяин, как режиссер своего спектакля, а не как начинающий актер, зазубривший назначенный ему по роли текст.
Такие свободные изложения я проводил только в устном виде, чтобы многочисленные ошибки не фиксировать на бумаге и тем самым не задерживать лишний раз в памяти. После свободного (импровизационного) изложения я прочитывал (просматривал) текст в целях его уточнения и затем пересказывал его почти дословно. Наконец, вновь сверившись с текстом, я аккуратно его записывал и уже начисто заучивал.
Записывал я текст в специальную тетрадь — «тетрадь моей памяти», как я ее называл, — в которой постепенно, день ото дня накапливалось множество текстов, стихов, анекдотов. Это была моя драгоценная и любимая сокровищница, сохраняющая в себе те иноязычные тексты, с которыми я активно работал, пропуская их через жернова восприятия и откладывая в долговременной памяти. И это не был мертвый груз, бесполезно осевший на дно памяти и сгинувший там, — отнюдь! Далее в соответствующем месте я расскажу, когда и каким образом я оживлял и использовал эту полезнейшую для себя информацию. Теперь же для четкости запишем всю последовательность операций работы с текстом кратко:
1) чтение (перевод) текста;
2) свободный (импровизационный) пересказ;
3) проверочное (уточняющее) чтение;
4) дословный (или близкий к тексту) пересказ;
5) сверка по тексту;
6) запись;
7) заучивание.
Такой алгоритм работы с текстом может показаться на первый взгляд немного затянутым, но — порукой тому мой собственный успешный опыт, не говоря уже про Шлимана и его последователей — именно он и является тем самым ключом, который-таки срабатывает и хотя со скрипом, но зато уверенно и без промедления открывает перед нами вход в соблазнительно-великолепные апартаменты практического иностранного языка. Да, именно практического, хотя обычно и считается, что практически овладеть языком — живым, разговорным языком — можно только при наличии большой и активной разговорной практики. Но данный способ при его систематическом использовании позволяет «обкатывать» язык и даже развивать у себя разговорные навыки не хуже, чем в случае непосредственного общения с носителем языка или преподавателем. А возможно, и лучше, так как, во-первых, он понуждает наш мозг к очень напряженной и, значит, продуктивной работе, или, как метко говорят по такому поводу англичане, to cudgel one's brains over something — заставляет «бить свои мозги палкой», и, во-вторых, он является абсолютно доступным, не требующим ни напарника или репетитора, ни аудиовизуальной техники, и, следовательно, мы можем обращаться к нему в любой мало-мальски удобный для нас момент. Единственное, что потребуется, — приложить некоторые, впрочем, для кого-то, может быть, и немалые, волевые усилия.
и еще:
С детства, с младшего школьного возраста, мы привыкли много писать. Почти на всех уроках мы или писали под диктовку, или переписывали с доски, с учебника, со шпаргалки, или, наконец, записывали собственные наблюдения и размышления (при наличии таковых) в своих дневниках и сочинениях. И потому у очень многих из нас — даже у тех, у кого от природы восприятие информации благополучно осуществляется с помощью главным образом ушей, то есть слуха, — образовался стойкий рефлекс на записывание. Нам уже часто хочется — когда надо и даже не очень надо — перенести на бумагу ту информацию, которую требуется запомнить, — срабатывает приобретенный рефлекс. Плохо это или хорошо — каждому судить самому, исходя из своего опыта и пристрастий. Но вот что я могу сказать определенно: для изучения иностранного языка этот наш школьно-студенческий рефлекс как раз очень бы не помешало всячески использовать. Для этого надо приучить себя (что совсем несложно) записывать хотя бы некоторые свои мысли на изучаемом языке. Это могут быть даже какие-то отрывочные образы, впечатления, фантазии, воспоминания и пр. Делать это можно в таких формах:
1) сразу записывать любые свои мысли на иностранном языке;
2) сначала записать их по-русски, а затем (тотчас или через некоторое время) уже спокойно и методично попытаться их перевести.
Обе формы по-своему хороши. В первом случае мы тренируем способность к мгновенному, можно сказать синхронному, переводу, что, конечно, предполагает уже наличие некоторых познаний в данном языке. Во втором же случае, имея запись своих мыслей на русском, мы можем более основательно и творчески заняться их переводом.
Заинтересовались методом и книгой? Тогда читайте книгу полностью.
Комментариев нет:
Отправить комментарий